Важность и достоинства Гиппократа, или мнение врачей и философов о Гиппократе

Гиппократ пользовался и теперь пользуется такою великою важ­ностью между врачами и философами, какой никто не мог достиг­нуть ни прежде, ни после него.

Он, по всеобщему и единогласному мнению, признан отцом рациональной медицины, и, как я упомянул выше, ему приноси­мы были жертвы, как начальнику медицины и врачей наравне с дельфийским оракулом. Он почитался врачом совершенным.

 Все древние и новейшие медицинские сочинения о Гиппократе напол­нены самыми лестными ему похвалами. Но я приведу здесь мнение о Гиппократе врачей и известных философов.

Цицерон называет Гиппократа самым благородным врачом.

Сенека считает его величайшим из всех врачей и творцом меди­цинской науки. Плиний дает ему имя изобретателя и отца медицины. Цельс почитает его мужем, отличным от всех по своему искусству и уму.

Плутарх, этот неподражаемо беспристрастный биограф великих мужей, говорит, что Гиппократ есть то для медицины, что Гомер для поэзии, и называет его врачом-учителем врачей и благодетелем человечества. Далее он присовокупляет, что Гиппократ имел столь­ко же чистоты нравов, сколько и науки, что сочинения его почита­ются оракулом в медицине, и что он принадлежит к тому малому числу великих людей, то есть благодетелей человечества, которые во время своей жизни имели счастье пользоваться теми отличными почестями, которые они заслуживали.

По смерти Гиппократа, наука его находилась и находится в ве­личайшем уважении у египтян, итальянцев, испанцев, французов, англичан, немцев, бельгийцев, русских и народов всего, как про­свещенного, так и впадшего в невежество мира. В награду за изоб­ретение им отлично высокой и полезной для человечества науки дано ему общепринятое имя divinus senex, под которым одним он ныне всегда известен. Словом, Гиппократ был врач, философ и че­ловек своего века — великий и неподражаемый.

Если справедливо, что каждый сочинитель изображает сам себя в своих творениях, резко и ясно проявляет себя в них в умственном и нравственном отношениях, то, судя по истинной сущности Гип­пократовых творений, должно сознаться, что он был действительно единственный, неподражаемый врач и учитель, отлично любящий свою науку и занятия по своему званию, питающий горячую любовь к человечеству, общественный и ненадменный философ, отличный гражданин, утешитель и, наконец, человек религиозный без суеверия.

Все его суждения дышат честностью, благородством, справедли­востью, бескорыстием, любовью к отечеству и порядку, приветливос­тью и снисхождением ко всем людям, не исключая и врагов, и, нако­нец, неподражаемою чистотою души. Плутарх сказал, что Гиппок­ратова душа так прекрасна и чиста, как его учение велико и полезно.

Гиппократ принадлежит к тому философскому счастливому веку, когда Провидение восхотело вывести род человеческий из грубого не­вежества, раскрыть и даровать ему первоначальные основания для про­чного нравственного и гражданственного быта, и когда для развития, объяснения и исполнения столь высоких и необходимых предметов, и для усовершенствования наук и художеств небо в одно и то же время произвело в Греции на свет многих благодетельных и неподражаемых гениев. Каждый из них, по своему призванию, создал такие поучитель­ные основные правила и произведения, которые и доныне имеют ве­ликое достоинство, значение, пользу, и служат предметом удивления.

В то самое время, когда трудами и мудростью Гиппократа меди­цина начинала обогащаться лучшими понятиями и способами лечения открывать истины новые и полезные, и освобождаться от грубых и шарлатанских заблуждений, Еврипид и Аристофан написали такие сочинения, которые потомство должно было почитать за образцы дра­матического искусства; Фукидид описал все происшествия пелопон­несской войны с такою подробностью и искусством, какие только мог ему вдохнуть сам гений истории; Фидий оживлял мрамор; Зевксис и Поликтет успели изобразить восхитительную красоту на неодушев­ленном холсте; а кистью Парразия, по-видимому, водили сами грации.

Сократ, первый из язычников, начал постигать ничтожность язы­ческих богов и чувствовать, что Бог, Его величие и могущество не могут заключаться в существе смертных, и что самые языческие боги суть тво­рение некоего великого, непостижимого, всесовершенного существа.

Он также первый начал намекать о бессмертии души, как части бессмертного, и полагал, что душа в человеке есть то, что Бог во всей вселенной, которого она есть часть. Он же доказал, что счастье неразлучно с мудростью.

И Платон также положил, один из первых, основание гражданс­кому быту рода человеческого, и написал для этого законы и прави­ла, которыми Народы должны были руководствоваться при учреж­дении гражданства и гражданственности.

Учение Сократа и Платона, с умножением просвещения, полу­чило большие изменения, пояснения и исправления, сообразные с обстоятельствами, происходящими от новых нужд и новых лучей истинного света учения Христова.

Но Гиппократово учение наполнено столь глубокомысленны­ми наблюдениями, опытами и высокими истинами, что оно будет всегда полезным и останется бессмертным, и чем более врачи сде­лаются просвещенными, добросовестными и человеколюбивыми, тем более они будут чтить Гиппократа и его учение, и тем более найдут в нем светоча, проникающего в самые сокровенные тайны человеческого организма и его законов.

Гиппократ есть то для медицинской науки, чем был Архимед для математики, Коперник для космографии и Гомер для поэзии.

По­этому во всех полезных медицинских системах, которые существо­вали после его, вы непременно найдете учение Гиппократово или все, или по частям только, или поясненное новыми понятиями, опытами и анатомиею, которая Гиппократу, по недозволению тог­да трупоразъятия, была известна не довольно подробно и не во всей той обширности и верности, до которых она ныне достигла.

После всего сказанного о Гиппократе, его науке и высокой нравственности, основанной на Богопочитании, любви к отечест­ву, человеколюбии и самоотвержении, я должен сказать с благого­вением, что Гиппократ был гений, свыше вдохновенный и создан­ный на пользу человечества.

Вот кому врачи следуют в своей науке и подражают в нравствен­ном поведении и делах! Вот медицинский дельфийский оракул, ко­торому врачи отдают всю справедливость, стараясь проникать и изу­чать его высокую нравственность и науку, оказавшиеся, очевидно, полезными страждущему человечеству в течение более 23 веков!

Можно решительно сказать, что ни один врач не может быть поставленным ему в параллель. Гомер имел себе соперника в Виргилие, Демосфен — в Цицероне; но Гиппократ не имеет себе рав­ного; и хотя Гален и другие великие врачи, в некоторых частях, пре­восходят его, однако, вообще, ни один не может с ним сравниться.

Хотя писать о Гиппократе, его науке и нравственности, и таким образом знакомить с ним любезнейших соотчичей я считаю осо­бенным счастьем, и, во всяком случае, говорить и думать о нем са­мым приятным наслаждением в жизни; однако, по сущности моего предприятия, я должен, хотя неохотно, кончить здесь краткое из­вестие о Гиппократе в том виде, в каком оно может быть понятно и для не врачей.

Что касается собственно до меня, то сочинения Гиппократовы суть мои практические путеводители, которыми я руководствуюсь во всех случаях, касающихся до лечения больных, стараясь подра­жать этому великому учителю и в нравственном отношении.

О последователях Гиппократа