Татьяна Ходанович: «Фармпромышленность не учитывает индивидуальность каждого пациента»

Перестанут ли производственные аптеки быть экзотикой? По некоторым данным, изготовление лекарств по рецептам врача может стать одним из пунктов развития фармотрасли в перспективе до 2030 г. Такая информация прозвучала на заседании Российской ассоциации фармацевтического маркетинга (РАФМ) 5 июня. Сегодня встретить аптеку, в которой вам сделают лекарство на заказ, – большая удача. Почему они ушли в прошлое и зачем их оттуда доставать, рассказали эксперты.

Странный элемент

Выступая на заседании РАФМ, эксперты фармрынка вскользь затронули тему возрождения производственных отделов аптек. В устах исполнительного директора AIPM Владимира Шипкова это прозвучало с оттенком иронии, но начал он говорить не об этом, а о проекте новой ФЦП «Фарма–2030», которую в его ассоциации до сих пор не видели, хотя обещали утвердить чуть ли не в апреле. Ирония относилась скорее к работе над проектом ФЦП: «Если мы посмотрим на одну из черновых версий программы, то увидим, что среди элементов инновационной фармы было предложение восстановить производственные отделы аптек. И нам показалось это странным, хотя, может быть, не все там было плохо и не стоит это забывать».

Продолжил тему генеральный директор АРФП Виктор Дмитриев. Он напомнил, что на рынке готовых лекарственных средств (ГЛС) ощущается дефицит детских лекарственных форм. «В производственных аптеках мы видим если не спасение, то решение хоть каких–то вопросов. Я не думаю, что в каждой аптеке должен быть производственный отдел. В Совете Федерации сейчас есть рабочая группа, которая работает в этом направлении. И мы подали предложение, рассчитать, сколько нужно этих аптек для населения, и попробовать, может, освободить их от той налоговой и арендной нагрузки, которую несут такие аптеки, чтобы как–то помочь нашим педиатрам», – отметил эксперт.

Когда аптека не только бизнес

Управляющий директор информационно–образовательного ресурса для специалистов фармотрасли Pharmedu Татьяна Ходанович напомнила, что в советские годы производственные отделы имелись в каждой полноценной аптеке.

«Эра производственных аптек внезапно завершилась в 90-е, когда аптечный бизнес оказался в руках частников. Им проще и выгоднее было торговать ГЛС. Для этого не требовались специальные помещения, оборудование, дополнительный высококвалифицированный персонал. Рецептурные отделы стали повсеместно закрываться, а провизоры, изучившие в вузах целый ряд важных дисциплин (одних только химий в этом списке более девяти), практически стали кассирами. Сейчас производственные аптеки составляют около 3% от общего числа аптечных учреждений страны».

Эксперт назвала мифом нерентабельность аптечного производства, отметив, что спрос, хотя и не массовый, на персональную рецептуру был и будет всегда. «Фармпромышленность, при всех своих возможностях, не учитывает индивидуальность каждого пациента. В офтальмологии, дерматологии и педиатрии существует множество прописей, которые под силу изготовить только специалистам производственной аптеки. Взять хотя бы глазные витаминные капли еще советских времен, – они просто не имеют аналогов среди готовых лекарственных форм. Или есть "детские" дозировки, которые настолько малы, что для их соблюдения родителям пришлось бы делить "взрослую" таблетку на десятки частей. И только продукция производственных аптек позволяет соблюсти точную дозировку. Еще один довод в пользу аптечного производства – достаточно демократичные цены на продукцию, что в период кризиса важно для многих».

О производственных аптеках многие вспомнили, когда в моду у спикеров от здравоохранения вошла идея о персонализированной медицине. Конечно, говорится это в контексте инновационной фармы, для которой требуется сложнейшее современное оборудование, но сам принцип взят из истоков фармацевтики, когда ГЛС в промышленном масштабе не выпускались.

Персонализация в действии

Оказалось, готовят лекарства по рецепту в основном государственные аптеки. Среди частных сетей нашлась лишь одна точка в сети социальных аптек «Столички» (ГК «Неофарм») на севере Москвы. Поскольку экстемпоральная рецептура не нашла своего места в частном аптечном бизнесе, «Аптеки Столицы» Департамента здравоохранения г. Москвы с 35–ю производственными отделами, охватывающими все округа, оказались вне конкуренции. Правда, узнать о них можно, только проведя целенаправленный поиск.

В ГБУ «Центр лекарственного обеспечения ДЗМ "Аптеки Столицы"» рассказали «ФВ», что спрос на продукцию рецептурного производства есть, и сокращения его не ожидают.

«Мы оптимизировали какую-то часть аптек с учетом их производственно-технической базы, но каждая аптека нашей сети, независимо от того, есть там производственный отдел или нет, принимает рецепты на изготовление, – пояснила зам. директора по аптечной сети ГБУЗ «ЦЛО ДЗМ» Ольга Мягкова. – Производственные отделы аптеки реализуют персонифицированный подход к пациенту, о котором сейчас так много говорят. Производят полный спектр различных лекарственных форм – от порошков до свечей, в том числе стерильные препараты».

Потребителями экстемпоральной рецептуры являются прежде всего дети с первого дня жизни, а также пожилые пациенты, аллергики и лица с индивидуальной непереносимостью компонентов ГЛС. Много рецептов поступает по линии дерматологии, психиатрии, акушерства и хирургии. «Я думаю, мы получали бы еще больше рецептов, но врачебное сообщество имеет ограниченную информацию в этом вопросе, не знают прописи, – поведала г-жа Мягкова. – Видимо, и в институтах решили, что это не слишком актуально. Мы пытаемся работать с врачами, и приток рецептов в определенной степени растет».

В состав учреждения входит аккредитованная испытательная лаборатория, позволяющая обеспечивать контроль качества фармацевтических субстанций и изготовленных лекарственных препаратов, совместимость и рациональность лекарственных прописей. В «Аптеках Столицы» подчеркивают особо: этот вид лекарственного обеспечения не является конкурентом для фармрынка ГЛС. Он занимает свою нишу не только в России, но и в западных странах – ту часть рынка, которую фармпромышленность охватить не сможет в силу слишком малого объема «партий» препаратов, исчисляемых часто единственным экземпляром.