Нравственность Гиппократа
Коснувшись нравственности Парацельса, которого Гомеопаты почитают своим учителем и берут за образец во всех своих действиях, я считаю справедливым познакомить публику и с нравственностью Гиппократа, которой врачи в продолжение 23 веков постоянно удивляются, стараются подражать и следовать.
Нравственность Гиппократа так чиста, так высока и поучительна, что она составляет предмет ежедневного моего размышления и возбуждает во мне усерднейшее желание достигнуть возможности хоть несколько приблизиться к нему в этом отношении.
Нравственность Гиппократа есть неприкосновенная и высокая драгоценность и чистейший образец для врачей.
Она есть услаждение жизни каждого из его последователей, который имеет счастье и способность понимать и перенимать его учение и нравственность.
Чтобы дать ясное понятие о нравственности Гиппократа, я решился рассматривать его как гражданина и врача, и учителя врачей.
Из сказанного в предыдущей статье читатели могли вывести заключение, сколь великую любовь к отечеству и соотечественникам своим питал Гиппократ; но кто не исполнится еще большего уважения к нему, когда узнает, что никакое богатство и почести не могли заставить его оставить свое отечество и предпочесть ему страну чуждую?
Артаксеркс, царь персидский, во время свирепствования чумы в Персии вознамерился, по дошедшим до него слухам о счастливых лечениях и славе Гиппократа, пригласить его к себе для спасения своего народа и особенно своего войска, которых чума необыкновенным образом истребляла.
Для достижения своей цели царь этот повелел Гистаниду, своему геллеспонтскому сатрапу, предложить Гиппократу самые величайшие награждения, дары и выгоды, с тем, чтобы он согласился приехать к Артаксерксу; но Гиппократ, по всегдашнему презрению своему к интересу и по беспримерной любви своей к своим соотечественникам, отверг предложение персидского царя. Это происшествие подтверждают многие писатели, к. т., Гален и Плутарх, и собственные письма Артаксеркса, Гистанида и Гиппократа.
По занимательности этой переписки я представляю из неё два отрывка.
Вот что писал Артаксеркс к своему сатрапу Гистаниду:
«Великий Артаксеркс, царь царей, Гистаниду, геллеспонтскому сатрапу.
По дошедшим до меня известиям об искусстве и славе Гиппократа, косского врача, потомка Эскулапова, повелеваю тебе прислать его ко мне, дав ему столько серебра, золота и всего прочего, сколько он пожелает, или сколько ему того нужно. Прибавь к тому, что он будет сделан персидским вельможею и получит в награду целые города».
Когда о предложении этом Гистанид сообщил Гиппократу, то получил от него в ответ:
«Напиши твоему царю без отлагательства, что я слишком богат и все нужное имею в избытке. Поэтому персидские богатства мне бесполезны, а спасать персидский народ от болезни я не считаю честью, ибо персы суть враги греков».
Надменный Артаксеркс до того был раздражен Гиппократовым ответом, что тотчас же отправил послов к жителям Коса с повелением немедленно предать в руки послов дерзкого Гиппократа, который осмелился не уважать Артаксеркса и персидский народ; в противном же случае он угрожал всех жителей того острова истребить, а от самого острова не оставить и следа.
Но косские жители и такого грозного Артаксерксова повеления не устрашились, и отвечали Артаксерксу, что они все готовы лучше погибнуть, нежели выдать Гиппократа.
Слава Гиппократа была так велика во всей Азии, что многие города, князья, цари и целые народы в болезнях прибегали к Гиппократу.
Вот из множества случаев еще два, свидетельствующие о высоком медицинском искусстве и бескорыстии Гиппократа.
Гиппократ был призван к царю македонскому Пердикке, который считался больным неизлечимой чахоткою. Гиппократ после строгого и верного наблюдения за больным нашел, что болезнь его происходила от тайной любви, которую он питал к одной из наложниц своего отца Филе.
Великий врач, смотря с этой точки на болезнь, употребил приличные этому случаю физические и психические средства, и посредством их спас юного царя.
Сенат города Абдеры приглашал Гиппократа для излечения известного философа Демокрита, которого народ считал умалишенным. Гиппократ вылечил Демокрита, и предлагаемой ему за то от народа золотой короны не принял, присовокупив к тому, что он почитает знакомство с Демокритом выше всякой награды, и что он нашел в Демокрите вместо умалишенного человека самого просвещенного философа и естествоиспытателя.
Словом, историки свидетельствуют единогласно о бескорыстии, высокой нравственности и других добродетелях Гиппократа, рассказывают самые прекрасные черты из его жизни, и нет ни одного места в сочинениях древних писателей, которое бы подало насчет этого хоть малейшее подозрение или сомнение. Равным образом, нет ни одного места в сочинениях Гиппократа, в котором бы он поносил неблагородным и оскорбительным образом недостатки бывшей до него медицинской науки и врачей.
Он учил ясно, и в доказательство того приводил философские доводы и успехи из своей практики.
Писанные Гиппократом сочинения о присяге, законе, наставлениях, о враче и приличном поведении врача ясно убеждают, что Гиппократ был гражданин самой высокой нравственности.
Чистая любовь к отечеству, которую Гиппократ питал в душе и сердце своем, достойна подражания. Он, как мы уже видели, не променял своего отечества ни на какие сокровища, почести, которые ему предлагал Артаксеркс.
Сверх того, Гиппократ, с помощью своего сына Фессала, спас свою отчизну от неизбежной гибели, которую готовили нанести ей Афиняне. И вот каким образом.
Гиппократ успел личными своими достоинствами снискать дружбу и покровительство у македонян, фессалийцев и пелопоннессцев, так что все эти народы готовы были идти на защиту острова Коса против Афинян, а сын его Фессал (который некогда, по приказанию Гиппократа, служил три года в афинской армии врачом во время похода Алкивиада в Сицилию) успел склонить афинян оставить свое намерение идти войною на остров Кос.
Вот еще одно из доказательств неподражаемой Гиппократовой любви к отечеству: иллирийцы прислали почетное посольство к Гиппократу с просьбой, чтобы он поспешил к ним для прекращения чумы, которая всю эту страну опустошала ужасным образом. Гиппократ был тотчас готов идти к ним на помощь; но, отобрав подробные сведения от иллирийских послов о ветрах, их направлении и силе, о степени зноя и обо всех других обстоятельствах, предшествовавших появлению чумы, он заключил, что зло так велико, что помочь ему трудно, и поэтому иллирийцам отказал.
Но главною и существенною причиною отказа его было опасение его, что чума может быть скоро занесена теми же ветрами в Фессалию и всю Грецию; и потому, не теряя нимало времени, он послал своих сыновей Фессала и Дракона и своего зятя Полиба и других своих учеников в различные части Греции, а сам поспешил на помощь Фессалийцам, потом Дорийцам и Фокиянам, посетил Дельфы, где он приносил мольбы и жертвы дельфийскому оракулу, и, прошед всю Боэцию, прибыл в Афины, разливая по своему пути, подобно Аполлону (если смею выразиться словами Каллимаха), божественную панацею, которой каждая драгоценная капля изгоняла все болезни из тех мест, где она падала.
При всеобщем распространении в Азии чумы Гиппократ для прекращения ее опустошений не только нес на жертву свою собственную жизнь, поспешая лично в зараженные места, но даже не щадил жизни своих двоих сыновей и зятя. Из них Фессала он посылал для прекращения чумы в Афины, Дракона — в Геллеспонт, а зятя Полиба со своими учениками рассылал по другим чумным местам, дав им всем самые подробные наставления, и таким образом оказывал самое великое благодеяние странам, где свирепствовала чума.
Следовательно, Гиппократ усовершенствовал свою науку и практику не в скитальничестве из одного безопасного города в другой, не в разъездах по городским улицам и домам в виде вольнопрактикующего врача, но среди множества больных и смертей, окружавших его, во время пелопоннеской войны, в многократных чумных эпидемиях, в многолюдных госпиталях, у постели трудных и опасных для жизни врача больных.
Скромность, откровенность и прямота в делах были отличительными свойствами Гиппократа; он никогда не скрывал, даже несчастных, своих лечений, для того чтобы обнаружением своих погрешностей предостеречь своих последователей.
Подобное самоотвержение в пользу бедных выше всех похвал!
Гиппократовы человеколюбие и внимание к больным превосходят всякое описание. Для доставления им облегчения или спокойствия он жертвовал своим собственным имуществом, покоем, здоровьем и даже жизнью. Он то по приглашению, то добровольно спешил во все места, где чума свирепствовала самым ужасным и опустошительным образом. Из одной любви к страждущему человечеству он несколько раз надолго оставлял свое любезное отечество, в которое возвращался не прежде, как по прекращении чумы или других эпидемических болезней, свирепствовавших в соседних владениях.
По этому одному высокому чувству Гиппократ денно и нощно изучал медицину, и всегда был готов идти на помощь больным, которые искали его совета. Он не стыдился исправлять самые низкие должности, касающиеся до его звания, и оказывал при этом такое же усердие и готовность, как и при самых высоких и благородных служениях человечеству. Он не находил ничего низким в таком звании, где все может споспешествовать к излечению болезней и спасению жизни, и где самая малейшая небрежность часто причиняет такие дурные для жизни или здоровья больного последствия, которые исправить не всегда бывает возможность.
Гиппократ, несмотря на то что он жил 109 лет, находил, что человеческая жизнь весьма коротка для изучения обширнейшей медицинской науки: поэтому он советовал своим ученикам, чтобы они, следуя его примеру, старались удвоить или утроить свою жизнь чрез прилежное чтение книг других древних и новейших врачей, и чрез изучение их наблюдений и опытов для пользы своих больных.
Чтобы возбудить в своих учениках и последователях страсть к неусыпному изучению медицины, он присовокупил, что врачи должны дать отчет человечеству о каждой минуте своей жизни, и что те из них, которые проводят время в рассеянности, в театрах, или в изучении каких-либо искусств, далеких от медицины, теряют время в ущерб благосостоянию людей, которое Бог поставил врачей охранять, и что за такую небрежность свою они будут в свое время отвечать перед Богом. Следовательно, врач, употребляющий свое время на посторонние предметы, а не на изучение медицины, которая делает его властителем над жизнью и здоровьем не только обыкновенных людей, но и повелителей царств, не любит своих ближних и небрежет о их земном житейском благоденствии.
Гиппократ, чтобы быть в состоянии изучить медицину сколько можно основательнее и подробнее, не просил у неба в награду своих трудов ни богатства, ни других житейских услаждений, но долголетия при сохранении здоровья и душевных способностей, успеха в своем искусстве, потомственной славы и счастья быть полезным. Чистые и бескорыстные Гиппократовы желания и мольбы Провидению угодно было услышать, и Гиппократа и его дела сделать славными, полезными и бессмертными.
Описание высокой нравственности и такого же ума, человеколюбия и других отличных достоинств Гиппократа составило бы огромное сочинение. Поэтому я ограничусь здесь кратким изложением известий о Гиппократе, как о человеке-философе и учителе.
Главный редактор — Т. Ю. Ходанович. Тел: +7 (495) 120-44-34, email: hello@pharmedu.ru
Публикация № P-9802