Уходят в прошлое бумажные авиабилеты, всё больше становится налоговых деклараций, поданных в электронном виде, расширяется сфера применения электронных подписей — это реалии сегодняшнего дня.
Почти во всех областях жизнедеятельности, включая фармритейл, современные технологии упрощают делопроизводство, приобретение товаров, пользование услугами, позволяя это делать безбумажно и дистанционно.
Компьютеризация, штрихкодирование каждой единицы ассортимента обеспечивают необходимую скорость циркуляции аптечного механизма — без них он уже вращаться не сможет.
Но что касается отношений в треугольнике «врач
— пациент — фармацевт», то здесь еще продолжает посредничать бумага: либо в форме рецептурного бланка, либо в виде простого листочка, на котором (чаще рукой пациента) записано назначение лечащего специалиста.
Такое положение дел — наряду с деградацией культуры рецептов и практики их выписывания — входит в противоречие с глобальными задачами системы здравоохранения в области лекарственной терапии и лекарственного обеспечения (сервиса). Неудивительно, что идея электронного рецепта, ранее только витавшая в умах профессионалов, постепенно и в нашей стране начинает обретать реальные очертания.
Система электронных назначений и «Электронный рецепт» Ее контуры обозначены в Стратегии лекарственного обеспечения населения РФ до 2025 г. В документе, в частности, указано, что одним из основных приоритетов совершенствования практики надлежащего использования лекарственных средств должно стать введение системы электронных назначений (ЭН) с возможностью их интеграции с системами поддержки принятия решений в области рациональной фармакотерапии.
Чтобы «расшифровать» суть этой перспективной задачи, следует ответить на вопрос, что следует понимать под ЭН и какие они дают преимущества. Законодательного определения этому понятию, тесно связанному с понятиями
«электронный рецепт» (e-prescription), «система электронной передачи рецептов» (Electronic transfer of prescriptions, ETP), в нашей стране нет. Его появления можно ожидать только тогда, когда обозначенная в Стратегии перспектива примет реальные очертания.
Внедрение СЭР будет означать, что профессиональное взаимодействие медицинских и аптечных работников — от назначения/выписывания до отпуска препаратов — «уйдет» в специально созданную для обслуживания рецептов сеть (она и есть СЭР) и будет осуществляться в основном онлайн. Такой способ согласования вопросов, возникающих в аптеке к рецепту, гораздо лучше телефонного (не говоря же об использовании пациентов в качестве передаточного звена), поскольку обмен сообщениями в электронной системе носит более оперативный и официальный характер, позволяя чётко разграничить действия и ответственность каждой стороны.
«Врачебные каракули» Говоря о других преимуществах, можно отметить, что введение практики электронного рецепта — отличный выход из деградации культуры рецепта бумажного. Очевидно, что подобная ситуация является следствием положения дел, сложившегося в лечебных учреждениях, поскольку аптеки к выписыванию рецептов никакого отношения не имеют.
Сами по себе электронные технологии вряд ли смогут обратить вспять данную тенденцию. Однако их внедрение является удобным поводом и превосходным шансом решить, наконец, давно назревшую проблему. Еще одним плюсом, который дарит пациентам и фармацевтам система ЭН, является кардинальное избавление от так называемых «врачебных каракуль». Из всех профессий, что есть на Земле, врачи — первые в списке тех, кто не имеет права на неразборчивый почерк.
Ведь от того, насколько читабельны их предписания, медицинские карты, прочие документы и рабочие записи, порой зависит самочувствие, здоровье, а иногда и жизнь пациентов. Но в действительности всё наоборот. Художники, например, от почерка которых мало что зависит, славятся своей каллиграфией. Любо-дорого читать тексты, написанные школьными учителями. А вот ужасный почерк многих врачей давно уже стал притчей во языцех. Люди — как пациенты, так и коллеги-фармацевты — в буквальном смысле страдают, пытаясь распознать в их орнаментальной вязи отдаленное подобие букв. Не сильно преувеличивая, можно сказать, что отягощая пациентов и коллег-фармацевтов непостижимыми загадками своих начертаний, врачи нарушают одну из главных заповедей профессии «Noli nocere!» — «Не навреди!».
Не хотелось бы обсуждать эту тему в критическом ключе. Как бы то ни было, медицинские и фармацевтические работники всегда останутся коллегами, объединёнными общей заботой и целью — поддержанием здоровья населения. Как известно, лица, получающие документ о высшем медицинском образовании, приносят клятву врача (ст. 71 Федерального закона № 323‑ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»). То есть они дают торжественное уверение «внимательно и заботливо относиться к пациентам, действовать исключительно в их интересах», а также «доброжелательно относиться к коллегам», к коим, безусловно, можно причислить и фармацевтических работников. Когда в очередной раз сталкиваешься с жалобами пациентов и первостольников на неразборчивость врачебных предписаний, эти фразы клятвы невольно приходят на ум.
Специалисты сферы здравоохранения обязаны устранять проблемы, мешающие оптимальному профессиональному взаимодействию. Неразборчиво написанные рецепты — одна из таких проблем, и не такая малозначительная, как представляется некоторым преемникам Асклепия. Во всяком случае, последователи дочери Асклепия Панакеи в большинстве своем так не считают. Вряд ли кто‑либо возьмется опровергнуть утверждение, что неразборчивая врачебная запись чревата негативными последствиями для здоровья пациента.
Надо сказать, что интенсивность работы фармацевтов/провизоров зачастую значительно выше загруженности любого врача, но первые, находясь на «переднем крае» отпуска, не имеют права ни на ошибку, ни на небрежность. Не расхолаживает ли выписывающих рецепт специалистов (в отношении почерка) возможность положиться на «страховочную» функцию аптечных работников (чрезмерная и неоправданная эксплуатация которой — не самый корректный способ отношения к коллеге)?
Реалии повседневной аптечной практики таковы, что после тщетных попыток понять, что же всё‑таки прописал доктор, фармацевт обычно просит пациента — иногда сопроводив его запиской с изложением проблемы прочтения — вернуться в медицинское учреждение и уточнить написанное. Итог этого недоразумения: потеря времени пациента, фармацевта и доктора, которому приходится принять вновь возвратившегося больного.
Появление электронных рецептов навсегда снимет проблему дешифровки загадочных врачебных начертаний и убережет все три вершины треугольника от связанных с нею временных и прочих потерь.
Приняв больного, врач приступает к заполнению электронной формы рецепта. Интегрированные в систему ЭН программы и базы данных поддержки принятия решений в области рациональной фармакотерапии подсказывают ему и подстраховывают, выдавая предупреждения в случаях ошибок.
Оформив рецепт и подтвердив его своей официально утвержденной электронной подписью, врач отправляет его по сети ЭПР в репозиторий — специальное электронное хранилище всех рецептов, откуда каждый из них по рабочей необходимости может быть загружен авторизованным специалистом, к числу которых в первую очередь относятся аптечные работники.
Параллельно с «выпуском» электронного рецепта врач, используя программные и технические возможности системы, заполняет и подписывает (на этот раз от руки) форму бумажного бланка, снабженную уникальным штрихкодом. Он используется для идентификации электронного рецепта, отосланного в репозиторий. Такой бланк трудно с полным основанием назвать бумажным; наличие штрихкода позволяет охарактеризовать его как бумажно-электронный. Получив от врача такой рецепт, пациент может отправиться с ним в любую аптеку по своему выбору.
Фармацевт сканирует штрихкод, в результате чего получает доступ к электронной форме рецепта и может загрузить ее из репозитория в компьютерную сеть аптеки. Отпустив препарат(ы), фармацевт отсылает в это же хранилище отчет об отпуске, который может быть запрошен врачом.
Последнее обстоятельство означает еще одно преимущество электронной системы: если больной по какой‑то причине отказался от приема лекарства и решил его не приобретать — это нельзя будет скрыть от лечащего специалиста.
Если же из‑за некорректности данных рецепта или по причине возникновения вопроса о возможности замены препарата «аналогом» фармацевт воздерживается от немедленного отпуска, то система позволяет оперативно связаться с врачом (при условии, что тот находится в этот час на работе) и произвести необходимые консультации.
Помимо заботы о пациенте, данное преимущество СЭР позволяет разгрузить врачебные кабинеты и коридоры лечебных учреждений. Потенциально электронная система позволяет применять и такой вид сервиса, как заблаговременное приготовление рецептурного заказа к отпуску, что имеет место в некоторых перечисленных выше странах. Для этого необходимо, чтобы система ЭПР предоставляла врачу техническую возможность (помимо отсылки назначения в архивный репозиторий) переправлять его напрямую в определенную аптеку.
Сразу по получении е-рецепта с конкретным идентифицирующим номером, фармацевт компонует данный заказ, который, будучи размещенным на соответствующей полке, «дожидается» визита своего пациента. Очевидно, что такая возможность электронной системы значительно сокращает время отпуска. В частности, она может применяться в тех случаях, когда врачом рекомендовано скорейшее начало курса лечения.
Немаловажно и то, что применение электронной системы избавляет как медицинских, так и аптечных работников от затрат рабочего времени на сортировку (обработку) и хранение рецептурных бланков. СЭР может быть интегрирована с другими техническими системами, обслуживающими сферу здравоохранения (электронные истории болезни, амбулаторные карты и т. д.) и лекарственного обеспечения.
Перевод рецептов в электронную форму делает значительно более удобным выстраивание современной конструкции лекарственного страхования и возмещения — перспективы, которая также обозначена в отраслевой Стратегии до 2025 г. Понятно, что участники этой конструкции получат возможность работы с соответствующими единицами хранения рецептурного репозитория.
Статистика е-рецепта Практика применения электронного рецепта еще очень молода: в США ей около 10 лет, в Австралии и Шотландии — исполняется 5, в Новой Зеландии — и того меньше. Относительно зрелыми в этом смысле являются скандинавские страны: в Дании ЭН стартовали еще в начале 1990‑х гг., а в Швеции первая электронная передача рецепта состоялась аж в 1983 г. Впечатляет и динамика успеха е-рецептов. Например, по данным доклада, с которым можно ознакомиться на www.hiqa.ie, в США в 2008 г. их было выписано и обслужено около 68 миллионов, а в 2011 г. — уже 570 миллионов (36 % от общего количества врачебных предписаний), что означает более чем 800 %-ный рост. В небольшой Швеции с населением чуть выше 9 млн чел. ежемесячно электронным путем передается более 2 миллионов рецептов. В Датском королевстве доля электронных назначений составляет 90 %, а в одном из его регионов — Северной Ютландии — она достигла 100 %. В Финляндии на СЭР к 2012 г. уже перешли все аптеки. Конечно, переход на СЭР в нашей стране займет немало времени, поскольку потребует налаживания чёткого и технически безошибочного функционирования всех звеньев выписывания, передачи, хранения е-рецепта, принятия связанных с ним профессиональных решений. Не исключено, что переходный период может ненадолго усложнить практику врачей и фармацевтов — до тех пор, пока работа «электронно-рецептурной почты» не пойдет по накатанной колее.
Это, пожалуй, единственное минусовое ожидание от внедрения СЭР.
Что же касается преимуществ, то приведенные выше данные зарубежной статистики красноречиво свидетельствуют, что они уже сработали.
