Востребованное направление

  Хирургия будущего Реконструктивная хирургия до сих пор производит впечатление чуда. Её возможности велики - пересадка кисти руки, использование искусственно выращенных органов и тканей. А перспективы выглядят еще более впечатляюще. Об успехах реконструктивной хирургии, о ее проблемах и путях дальнейшего развития рассказывает директор научно-клинического и образовательного Центра пластической хирургии Первого медицинского государственного университета им. И.М. Сеченова Игорь РЕШЕТОВ. Востребованное направление -Не так давно вы оставили Онкологический институт им. П. А. Герцена, в котором проработали много лет, и возглавили Центр пластической хирургии Первого медицинского университета. С чем связан такой шаг? -Многие годы я занимался очень интересным направлением - так называемой реконструктивной медициной, то есть пластической, регенеративной хирургией в онкологии. Институт П. А. Герцена - это моя школа и жизнь, в котором я продолжаю консультировать. Для онкологии это направление очень важно, пациенты часто нуждаются в послеоперационном восстановлении тканей. Реконструктивная хирургия также необходима и в устранении последствий различных травм, ран, исправлении врожденных патологий. Без пластики порой невозможно спасти человека и улучшить качество его жизни. Эти направления медицины дают богатейший материал для развития регенеративной хирургии. Если же заниматься только онкологией, то потихоньку перерастаешь свою компетенцию. Я был очень польщен, когда ректор ПМГМУ им. Сеченова - членкор РАН П. В. Глыбочко - предложил мне возглавить клинику пластической и реконструктивной хирургии, основателем которой был академик Н. О. Миланов. Наша клиника уже сегодня является ведущей в стране в этой области. -Именно про вопросы красоты и возраста люди вспоминают прежде всего, когда речь заходит о пластической хирургии... -Так называемая хирургия возраста - это очень важное направление. Оно сейчас сильно меняется - становится высокотехнологичным. Мы далеко ушли от известной подтяжки лица. Теперь предлагаем пациентам множество вариантов улучшения внешности - от бесшовной хирургии, при которой без разрезов в кожу трансплантируются специальные элементы, восстанавливающие тургор, до сложных операций на черепе. Проблема ведь может быть связана не только с возрастной потерей тонуса, но и в целом с анатомией, которая к этому предрасполагает. Однако улучшение внешнего вида - это только небольшая часть пластической хирургии. Думаю, сейчас нет ни одной медицинской специальности, где реконструкция не была бы востребована. Выполнение сложных операций может потребоваться при лечении любых органов и систем органа: это микрохирургические вмешательства, операции, связанные с пересадкой тканей и органов, с биопротезированием, с использованием технологий так называемой регенеративной медицины, в том числе с применением стволовых клеток. Предполагаю, что будущее медицины в целом будет связано именно с регенерацией и пластической хирургией. Качественный переход - И каким же окажется это будущее? - Накопилось достаточно интересных технологий, которые должны привести к новому этапу в развитии медицины. Например, сейчас мы делаем шаги по созданию живой искусственной ткани и живых фрагментов органов. Трансплантация живых органов и тканей от человека к человеку настолько расширила свои рамки, что сейчас мы говорим уже не только о пересадке сердца, почек, легкого, сердца - такие вещи давно известны и уже спасли множество жизней. Теперь же речь идет о пересадке кисти, фрагментов лица, головы. Это уникальные структуры, но их трансплантация сейчас активно развивается. Еще одно направление медицины будущего - это имплантация чипов. Скажем, после травмы плечевого сплетения (от падения с мотоцикла, например) может развиться очень неприятное последствие - рука вроде бы на месте, но произошел надрыв нервных волокон, который просто так не восстанавливается. В результате человек мучается от страшных фантомных болей, потому что концевые невриномы, образующиеся на месте надрыва, посылают постоянные болевые импульсы в мозг. Но сейчас медицинские технологии настолько развиты, что мы можем имплантировать такому пациенту чип, подавляющий активность нервных импульсов, который навязывает собственный, более спокойный ритм волн. И пациенты могут наконец отказаться от обезболивающих, наркотиков, начинают спокойно спать. -И что же, все эти фантастические технологии - чипы, сложные трансплантации - доступны уже сегодня? -Вполне доступны. Но, разумеется, не везде. Оказывать высокотехнологичную помощь в России могут только крупные университетские клиники, например, такие как наша. У нас есть опыт, научная база, квалифицированные специалисты, технологии. Поэтому мы занимаемся даже очень сложными проблемами и больными, которыми никто не любит заниматься. Например, тема, которую замалчивают, обсуждают только в узких кругах, - транссексуализм: заболевание, требующее смены фенотипа, или, чтобы было понятнее, смена пола. Большая часть общества думает, что тут речь идет о любителях переодеваться в одежду противоположного пола, трансвеститах, - то есть о проблемах, которые вообще лежат вне хирургии. Мы же имеем в виду совсем другое - серьезное редкое заболевание, когда человек рождается с несовпадением внешнего и внутреннего пола. Если такому человеку не оказать профессионально-медицинскую и государственно-правовую поддержку, он чаще всего заканчивает суицидом. А если оказать - такие люди полностью реабилитируются, создают стойкие семейные союзы, делают успешную карьеру. Но прежде истинный транссексуал должен пройти 5-6 очень сложных операций. На нашем счету уже более тысячи таких пациентов. Но истинных транссексуалов не так много. Пациентов с последствиями обширных травм значительно больше. Ожоги, потеря покровов - это очень серьезная проблема, потому что в обычной больнице в рамках ОМС могут оказать только минимальную необходимую помощь. Потом начинаются мучения - рука или нога не работает, рана не заживает, требуются постоянные перевязки, и человек просто не знает, куда ему деваться, к кому идти, не подозревает, что существуют методики, способные ему помочь. То же самое касается и онкологических больных. После перенесенной моральной и физической травмы они часто становятся инвалидами в прямом и переносном смысле: социальными - из-за потери какой-то функции, моральными - в силу стремления к самоизоляции. Между тем пациентки, например, с последствиями операций на лице или на молочной железе, - это тот контингент, который возможно полностью реабилитировать. Но такие операции возможны только в крупной университетской клинике, где их проводит целая команда разных хирургов, каждый из которых прилагает свои знания и технологии, - и в итоге получается максимальный общий результат. Реальная и доступная помощь -Вы все время упоминаете именно университетские клиники... - Первый московский государственный медицинский университет - это мощнейшая организация с несколькими тысячами федеральных коек. Помимо практической, это еще и учебная база, это школа. Качественного специалиста можно получить лишь там, где есть большой поток самых разных пациентов, где студенты могут увидеть серьезную медицину и овладеть навыками, которые позволят потом на практике чувствовать себя уверенно. А пластическая хирургия - это вообще междисциплинарная специальность, которой нужно долго учиться, осваивая множество технологий. Поэтому лучшие специалисты обычно работают именно в университетских клиниках. Сейчас нашу медицину активно подталкивают в сторону бизнеса. Такая модель может быть интересна для владельцев крупных корпораций с точки зрения получения прибыли, но для пациентов она не очень эффективна. Клиники, работающие по какому-то бизнес-проекту, часто оказывают не те услуги, которые необходимы пациентам, а те, которые им выгодны. - Ваша клиника тоже оказывает платные услуги? - У нас есть определенные платные операции, и это правильно. Но в основном финансирование регенеративной медицинской помощи складывается из нескольких вариантов. Самый минимальный - это ОМС, потом идет высокотехнологическая помощь в рамках ОМС, квоты на сложные операции и так называемая специализированная помощь. И только потом уже платные услуги. Мы стараемся находить баланс между этими статьями финансирования. Но пациенты не всегда знают о существовании квот и о том, что существует место, где им окажут реальную и доступную помощь.   - Еще один распространенный среди пациентов миф гласит, что в России лечиться вообще нельзя, поскольку нет ни специалистов, ни технологий, поэтому за высококвалифицированной помощью нужно ехать за границу. - Это огромнейшее заблуждение. Зарубежные компании прекрасно понимают, насколько интересен российский рынок, поэтому они с удовольствием привозят сюда все свои новинки, про¬дают и внедряют технологии в работу клиник. Никакой разницы в уровне оказания высокотехнологической помощи у нас и на Западе не существует. Единственная наша проблема - это дисбаланс процента врачей и младшего медицинского персонала. В западной медицине на одного хирурга приходится пять и более медсестер или помощников, которые играют большую роль в выхаживании, реабилитации пациента. В России же соотношение один к одному или даже хуже. И тут мы, возможно, действительно проигрываем Западу. Но только в этом моменте - в вопросе выхаживания. Опять же, повторю, это касается только крупных клиник - столичных и областных.   - То есть можно посоветовать пациентам идти в университетскую клинику и не бояться никаких проблем... - Нерешаемых проблем не бывает. Там, где заканчиваются возможности обычных хирургических специальностей, начинается зона действия реконструктивной хирургии. Предполагаю, что будущее медицины в целом будет связано именно с регенерацией и пластической хирургией. Ольга РЕДИЧКИНА АиФ. Здоровье. Лекарственное обозрение № 9, 2014